В Перельман (Сергей Посадский).

 

Песни славянских западников.

 

1.

Встречаются однажды

два честных чеснаря,

хотят пойти охотой

на шефа-упыря.

Заходят в кабинетик -

- Ну здравствуй шеф-упырь,

кассетку с копроматом

в эфире отэфирь.

 

А шеф берёт цигарку

и мнёт в руке ея:

- Мне лучшего подарка

не надобно, друзья, -

вынает пистолетик -

цигарку прикурить, -

вы, - говорит, - мне рейтинг

сумели подновить.

 

Ведь если не плутуешь,

не грабишь и не врёшь,

как на вершины власти

и в рейтинг попадёшь?

Вы что это, не знали,

каков у нас закон?

Здесь шельма на нахале,

а честный - выйди вон.

 

Но честные ребяты

не дали досказать,

достали автоматы

и начали стрелять.

В них не было закалки,

струхнули мужики -

приняли зажигалку

за пушку - дураки.

 

И шеф упырь свалился

на розовый ковёр.

И кровь струёю лилась

из жил его и пор.

А честные добили

несчастного в упор,

включили рокабилли

и вышли на простор.

 

Продали из-за власти

и дружбу и любовь.

И рвут теперь на части

и пьют сырую кровь.

И слух пронёсся даже

про честных чеснарей,

что нету гадин гаже

и злее упырей.

 

Был прав упырь убитый –

таков у нас закон.

Вся сила у бандитов,

а честный – выйди вон.

 

 

2.

Ходить-бродить Ванька Лысой

по дорогам-поездам.

Жись проводить Ванька Лысой

по порогам и задам.

То бутылки собираить,

то с протянутой рукой,

то менты его пинають,

рушат сумрачный покой.

 

На башке у Ваньки дырка,

на ноге его гнойник,

а в мозгах-то заковырка -

Кышпировский не проник.

А как гонють с под забору,

так ясниться голова -

мол, дойду до прокурору

охранять свои права.

 

Начитал в бульварной прессе

деклораций людских прав,

и впадает в мракобесье,

гнойны язвы разодрав.

Материться Ванька матом,

машет чёрную рукой:

Я вам ставлю ультиматум,

за свободный свой покой.

 

У меня свобода жизни.

И не тронь меня никто.

А не то для укоризны

покажу вам кое-что.

И фигуру вынимаить,

разодетую в мента,

и ногтями ей втыкает

в разны важные места.

 

Оказался Ванька – ан-да

чернокнижным колдуном.

Вся ментовская команда

теперь ходить ходуном.

Тот с отбитыми мозгами,

тот обрублен колуном,

тот с отъятыми ногами,

этот в гробе ледяном.

 

Ходить-бродить Ванька Лысой

по дорогам-поездам.

Жизнь проводить Ванька Лысой

по порогам и задам.

А менты пред им сымають

свои шапки-картузы,

но никто не понимаить,

как он выбрался в тузы.

 

 

3.

Один компутерный пират

решил ограбить деньги в банке.

Он выпил пива три пол-банки

и подключился на разврат.

Зашёл в холёный Интернет,

и ну ломать ходы и коды

и ну крушить коды и ходы -

весь электронный инструмент.

расхакерил весь банкомат,

упёр все карточные маны,

доверху напихал карманы -

такой устроил он разврат.

 

И вот зовёт к сабе дружков -

таких же ламеров безмозглых,

их поит пивом ночью поздной,

и ну бахвалится - каков.

Мол нам не страшен Майкрософт -

такие мы теперь крутые.

Айда ваще, теперь натырим

у Билла Гейтса Виндусов.

Всё раздербаним у козла,

вовнутрь засунем жуткий вирус -

чтоб он попал на деньги - в минус.

И все кричат ему Ура!

 

И вот садяться за пульты,

релизовать скрозь мониторы

на виртуальные просторы

те лихоимские мечты.

Но чуть дождались темноты,

чуть подкрались поближе к сайту,

оттеда так пугнули шайку,

что в миг сховались за пульты.

И видют с под своих пультов

всю безопасную систему,

как лезет к им прям из модема

отряд компутерных ментов.

 

Вправляють ламерам мозги,  -

такие нынче интернеты -

цепляють на руки браслеты

и колють им шприцом в мозги:

Мы милицейский интерпол

на услуженьи Билла Гейтса.

Его ограбить не надейся.

Сейчас устроим вам прикол.

В башку вам брызнем крепкий яд -

секретный файл интерактивный,

чтоб не умели вы, скотины,

впредь подключаться на разврат.

 

Чтобы хозяина козлом

не называли виртуально,

не то чтоб делать криминальный

его кодов секретных взлом.

 

С тех пор пропал у них задор.

Уж по сетям они не ходят.

Рукой трусливой мышку водят -

нажать боятся на курсор.

Любой из них теперь сидит,

в компутер пялиться как чайник.

Между собой не различают

они где  enter, где delete.

 

 

4.

Серёга был ментом поганым

никто Серёгу не любил -

ни молодые наркоманы,

ни сын сантехника - дебил.

Серёга брал исправно взятки,

гонял по рынку торгашей,

и весь распух он от достатка,

и весь заплыл от барышей.

 

А раньше был он музыкантом -

на тонкой скрипочке играл.

Знал Шопенгауэра и Канта,

и восхищал его Шагал.

Но стало голодно в искусстве,

и вот пошёл он в мусора -

на сердце стало у него пусто,

на толстом пузе - кобура.

 

Он стал ругаться неприлично

и весь засален как свинья.

Стал представителем типичным

от первосортного жлобья.

И вот однажды утром ярким,

засев в машине ментовской

поехал Сега на рыбалку,

чтоб отыскать се там покой.

 

Нашёл он озерце лесное,

впадал в которо ручеёк

и вынул удочку с блесною,

и сел на мягкий бережок.

А сам насвистывал Вивальди

из репертуара своего,

видать не всё повыбивали

в ментовской службе у него.

 

Едва махнул своей удою,

как забурлило озерцо,

и появилось над водою

прекрасно девичье лицо.

Распущен волос зелноватый

густой красивою волной.

Мелодью дева подпеват с им

будто звонкою струной.

 

Откуда ж эти дивны звуки? -

вопрос у девы водяной.

И тянет до Серёги руки -

прошу попой ещё со мной.

 

Серёга так спознал русалку -

была в ней чудна красота.

И всё внутрях затрепетало -

зашлося сердце у мента.

И началась меж ими дружба.

Пред ей раскрыл он свой талант.

И даже мусорская служба

содвигнулась на вторый план.

 

Но за служебную халатность

Серёгу дрючут будь здоров.

пайка лишают и оклада

его начальник мусоров.

И вызывает громким басом

к себе Серёгу командир:

Ты стал ментОвским лоботрясом

и мусорской засрал мундир.

 

Но я тебе на исправленье

удвлетворительный дам шанс.

Ты перепиской населенья

займёшься срочно под приказ.

Кого без пашпорта споймаешь,

веди в кутузку говнюков.

Щас время  - сам ты понимаешь -

кишмя смутьянов и шпиков.

 

Слезу горючую Серёга

спускает с грустного лица,

но всё ж по рации подмогу

зовёт в окресток озерца.

Его сердешная зазноба

там без докУментов как раз.

И душу он свою угробил,

и чувства продал за приказ.

 

Но не словили сетью деву,

не подкраулил водолаз.

Дружки поддёвывают Сегу -

Спознал русалку с пьяных глаз.

Но всё ж остался с мусорами,

паёк и званье сохранил.

И даже за своё старанье

похвальну грамоту добыл.

 

Потом он пьянствовал полгода -

гасил печальную тоску.

И даже скрыпочку запродал -

сменял на ящик коньяку.

А на Крещенье бездыханым

нашли под прорубью его.

Серёга был ментом поганым

и не был больше ничего.

 

 

5.

Был декабрь, как продюсер без денег

шибко склизок и хмур и вертляв.

И не можно сойти со ступенек,

не скользнувшись и ног не задрав.

Разбивали прохожие лица.

Замерзали кварталы домов.

И холодная бедная птица

трель не пела свою без кормов.

 

В энто время работник рекламы

по фамилии Хромов Илья,

он вынашивал чёрные планы

по отстирке чужого белья.

Вовсе не был тот Хромов шпиёном,

не подглядывал в чей-то грешок.

А всего лишь заказчик с мульёном

дал стиральный ему порошок.

 

И сказал: Вы поставьте в рекламу

энто средство для стирки белья,

и такую придумайте драму,

чтоб любая купилась семья.

А не купют, я с вас же мульёнов

против энтого втрое возьму.

Вот и маялся Хромов бессонно -

думал чёрную думу в зимУ.

 

Но ничто не рождалось в трясущем

от морозу и страху мозгу.

"Как же быть с порошком проклятущим?" -

он кричал бесполезно в пургу.

И тогда поступил он как падла,

и пошёл по кривой он тропе.

Вставил трюк 25-го кадра

и ужасных других НЛП.

 

И пустили рекламу в экраны,

наводнили Рассею  страну.

и лукавым коварным обманом,

мироеду набили мошну.

Ведь народ - он доверчивый с детства,

он поверил в рекламу сполна.

Накупили на кровные средства -

хвать, не моит оно ни хрена.

 

Стали думать письмо депутатам,

шоб прищучили те шулеров.

Да куда там, писать депутатам -

у их к Хромову сразу любовь.

Меж собой собрались депутаты -

Мы же все, - гворять, - тограши.

Кто торгуит вином, кто развратом -

вот подымит нам кто барыши.

 

И зовуть к себе Хромова в Думу -

наплевать на бурленье в толпе,

и дають иму круглую сумму -

мол, и нам сочини НЛП.

Тут Илюша и рад им стараться

забугорных смурных ересей -

стори-бордов, брендОв, презентаций -

расплодил по Рассеи по всей.

 

Уж теперь энтот Хромов не близко -

средь карибских каких Сен-Тропе

распивает бурбоны и виски

за удачи своей НЛП.

Пержидает декабрь холодный,

а в Рассею и нос не суёт,

где по улице мёрзнит безродный,

задурённый и грязный народ.

 

 

6.

Злой пиарщик трубкой машет,

крутит глаз вперёд-назад.

"Я, - грит, - на деньги ваши

подберу электорат".

Но кричит его заказчик -

нефтяной один барон:

"Лекторат мне так приташшат -

припугнут со всех сторон.

 

А за бабки ты мне сделай,

коли ты и вправду хват,

шоб я добрый был и смелый,

сын Отчезны, людям брат.

Шоб я честный был и чуткий,

справедливый, верный. Но!

Всех врагов моих, анчутков,

шобы мордой и в говно!

 

Шобы всех их, мироедов,

коли ты и вправду хват,

всех повыбили оттеда,

где я буду депутат".

"Всё обстряпаем как надо", -

у пиарщика ответ.

Он пиарную бригаду

вызываит в кабинет.

 

Те коньцепциями машуть

и при энтом говорят:

"Мы за бабки энти ваши

охмурим электорат.

Всяких грязных компроматов

напрудим ему сполна,

и не смогут супостаты

ваши вылезть из говна".

 

А пиарщик главный водкой

всё заказчика поИт,

и трясёт статичной сводкой,

и такое говорит:

"Наполняя свои груди

тёплым дымом сигарет

мы взлетаем, как на блюде

перед нами Белый Свет.

 

И пока горит над ночью

бесприютная звезда,

и кружимся, и хлопочим,

и снуём туда-сюда.

Аки змий поганый реем

над потёмком, аки тать

заморочим и огреем,

и прельстим на благодать.

 

Мы бесовское отродье,

нам перечить не моги.

Как слепое половодье

затопляем все мозги.

Ни душе от нас не скрыться,

наши тёмные крыла

распростёрты от столицы

до медвежьего угла.

 

Только мы, христопродавцы,

здесь хозяева страны.

Мы одни на государство

неподвластны и вольны.

Только мы творим что хочим.

Всё про всё прознали мы.

И петляют среди ночи

наши ловкие умы…

 

Против энтих технологий

будет вской слабоват -

хошь - народишко убогий,

хуть и вражий кандидат!"

…

Тут на звонкую монету

расщедрился богатей:

"Хучь темна премудрость эта,

дам те денег для затей".

…

Глядь, не вышло и полгода,

нефтяной один магнат

по избранию народа

оказался депутат.

 

 

7.

Когдай-то были здесь бандиты:

как наскочут на ларёк,

по мордасам бьют сердито,

жгут на пузе уголёк.

Коператоры все в трепет.

Объясняет им шпана:

"Здесь у нас свободный рэкет.

Энто дикая страна".

 

Были вот ешо бандиты -

круче мелких вО сто раз.

Отымали аж кредиты

у банкиров, у зараз.

А ещё были бандиты -

всех мочили почём зря.

И в сортирах, и в квартирах,

беспредельщину творя.

 

Только время уж другое.

Уж никто не разрулИт,

кто такой, да что такое,

кто кидала, кто бандит.

Поумней кто был бандиты -

варят окорок и сок.

Поглупей кто был бандиты -

лёг давно под бугорок.

 

Поленивей кто бандиты,

тот в охране, аль менты.

Все теперь, кто был бандиты,

все с мильтонами браты.

А крутые кто бандиты,

бригадиры пацанов,

сами все давно банкиры.

К им в правительствах любовь.

 

Да кто ж таперь у нас бандиты,

жлезндорожник, аль шофёр,

маклер, Агент, аудитор,

али батько прокурор?

Али блудные шаталы,

всяки сами по сабе,

аль в лампасах енералы,

али даже КГБ?

 

Кто ж скажите, тут бандиты?

Кто с друг дружки не дерёт?

Мож, какой  башкой отбитый,

али просто идиот?

Кто ж таперя тут бандиты?

Тыкать пальцем не с руки.

Да любые тут бандиты!

Все, как видно, бандюки…

 

 

8.

Однажды ведьма ночью длинной

всех душегубов и воров

к сабе звала на аменины

чтоб загубить людскую кровь.

Сначала думали мужчину,

что у колдовки был в мужах,

дак удавился, за осину,

и весь до празднику пропах.

 

Колдовка мечется в смушшеньи -

у кровопивцев нрав суров.

Ить не уйдуть без угошшенья -

вынь да положь людскую кровь.

Уже она их развлечает,

кудрями рыжими трясёт,

очами дУрными сверкаит,

и водит с ими хоровод.

 

Но не беруть их пляс и зелье,

сильнее ропщут ведьмяки:

"Какое может быть веселье

без человечьей требухи?

По ей судьбу свою гадаем -

када нам кол вобьють в хребет.

А кровью жажду утоляем.

Так будет праздник, али нет?"

 

И подступают к ей сурово,

скрыжещут жадные клыки.

"Зачем звала, коль не готово?" -

пеняють ведьме ведьмяки.

Уже зажмурилась колдовка,

но чу, скрыпит чегой-то вдруг.

Как-будто, штоли мышь в клодовке,

ан нет, калитки энто звук.

 

Тут шАбаш весь застыл в тревоге,

сдвигают медленно засов,

дверь отворяють - на пороге

солдатик юный - без усов.

Дружки-то важные у ведем,

все с положеньем, да в чинах.

Солдатик энтот сдел-лся бледен,

ни "ой" ни вымолвит, ни "ах".

 

Но поглядел - никто не злится

и успокоился слегка:

"Хозяйка, дай воды напиться -

в лесу плутаю три денька.

Я потерял своих в тумане.

Настраховалси - мочи нет.

У вас, как будто в глухомани

ни телевизров, ни газет…"

 

"Садися ты, солдатик милый", -

ему собранье говорит, -

да подкрепляй-ка с нами силы

и не взирай на важный вид".

И льют ему дурное зелье,

и мухоморную лапшу:

"Вложи для нашего веселья

всю свою юную душУ.

 

У молодёжи голос звонкий,

от вас потеха и задор…"

И за спиною у мальчонки

Закрылись двери на запор…

 

9.

Паренёк один в столичный

сдал экзамен на отлично

анжанерный институт,

а тама в армию гребут.

И ему с военкомата

разъясняют прямо матом:

"Надо, мать твою етить,

те Отчизну защитить".

 

И берут с его присягу,

и секретную бумагу,

и выходит пацану

прямо в горы на войну.

Так, согласно предписанью,

оказался энтот Саня

по фамильи Кузнецов

среди армии бойцов.

 

Ох, тяжка солдату доля

до кровЯной стёр мозоли

парень палец от курка -

всюду враг изподтяжка.

А однажды утром ранним

из казармы вышел Саня,

глядь - привязанный чечен,

тока што пойматый в плен.

 

И начальник ихней роты

на его кладёт заботу:

"Кузнецов! Табе приказ:

не спущать с бандюги глаз!"

Вот идёт за горцем Саня,

надсмехается заране:

"Што, попалси, моджахед?"

Глядь, а энто Магомет.

 

"Вот так да, - кричит он Маге, -

ты ж сосед мой по об'шаге.

Был товариш мне и друг,

а таперь противник вдруг.

Ить ишо зимою прошлой

ели мы одной, ить, ложкой,

а таперь такой разлад -

ты бандит, а я солдат.

 

Магомет ему: "Иди ты,

далеко отсель бандиты.

не поделят как пойдёт

нефтяной у их доход.

Мы с тобой простые люди

кровопивцам лишь орудья -

шобы сгинуть и пропасть

за богатство их и власть.

 

Ты с оружьем ходишь што ли

сам собой, от доброй воли?

Вот и я здесь за родных -

а не то порежуть их!"

 

"Тяжки, Мага, твои речи.

Да, всё едино, делать неча.

Те сидеть не можно тут.

Поутру табя убьют.

 

Разойдёмси мы без спору -

мне в степя, табе на горы.

Не хочу итти в тюрьму,

и грех на душу не приму".

И сказав такое слово,

Саня снял с его оковы.

И обнялись - миру мир -

с дезертиром дезертир…

*

День, неделю бродит Саня -

очутился на поляне:

в глухомане, средь лесов

дом, запёртый на засов.

На воротах странны знаки -

пенаграммы, раскаряки.

На осине труп седой,

хучь мужчина молодой.

 

В сердце тяжко Кузнецову,

д-ыть, соскучилси по крову.

Осенился он крестом

и стучится в жуткий дом.

Отворилася калитка,

Саня с божьею молитвой,

с расстегнУтой кобурой

входит внутрь, там пир горой.

 

Все приветствують солдата

и ведуть за стол богатый.

Смотрит он, а среди их

нет людей совсем простых.

Там сидит Джохар Дудаев,

там сидит Шамиль Басаев,

и Грачёв, и Коржаков

и много всяких чужаков.

 

Друга-дружку обымають,

а Саня мысли размышляить:

"Как же так, ведь мы враги,

а энтот должен без ноги.

Энтот труп давно холодный,

что-то тут не то сегодня.

Вроде был я не во сне,

али всё же снится мне?"

 

Все его ласкають взглядом,

все его сажают рядом…

Но, тока … щёлкнулся засов,

запропала вмиг любовь.

"Ты невинна наша жертва,

будешь здесь сегодня - мэртвый.

Мы, - с весельем говорят, -

выпьем кровь табе, солдат…"

 

Но Александер прыг в сторонку

и кольцо сорвал с лимонки.

"Будут всех, ядрёна мать,

тут от стенки соскребать!

Я вас скопом, кровососов

здесь зарою, без вопросов.

Ишь, чертей какой расплод!

Ну-ка всем заткнуть свой рот!"

 

И покинул помешшенье,

славя Бога за спасенье,

и убёг парнишка прочь,

а гранату кинул в точь…